Как устроен Лондон
"Великолепный город Лондон окружен множеством небольших городов" - это то самое единное место, которое при всей своей избитости никогда не потеряет актуальности. Именно поэтому Лондон так бесконечно разнообразен, но и ориентироваться в нем из-за этого крайне сложно - ни о каком центре в московском смысле слова речи и не идет. Проще и, главное, разумнее говорить по отдельности о разных районах города - каждый со своими традициями, демографией, политэкономией, главной торговой улицей и церковью.
Исторически проще всего начать с представления о Лондоне как об агломерации двух средневековых городов, коммерческого Сити (с заречными выселками Боро) и правительственного Вестминстера. В первом среди стоящих вдоль древних изогнутых улочек небоскребов - план Сити практически не меняется уже тысячу лет - снуют туда-сюда банковские клерки с сэндвичами, а во втором картина похожая, но клерки правительственные, дома пониже, а улицы пошире.
Эти два района содержат в себе огромное количество историй, и между ними проходящего по древнему тракту, ныне известного под именем Стрэнд, расположились судейский Холборн и торгово-театральный Ковент-Гарден - самые старые из всех лондонских пригородов. Тут, на лондонском экваторе, больше всего, пожалуй, незадачливых туристов, которые решили, что если у них есть два дня на весь город, то лучше всего отправиться в самую его географическую середину.
В доль к западу пролегают построеные кварталы кварталы, плоды строительной активности землевладельцев-аристократов. За ныне почти необитаемым Сент-Джеймсом начинается вечно престижный Мейфэр, чуть к северу - превратившийся в богемно-эмигрантский раек Сохо, за которым следуют Блумсбери и Фитцровия. Каждый из них настолько увяз в своих наследственных идиосинкразиях и маньеризмах, что и знать не желает ничего о соседях.
Вновь колия "деревень" - бывшие настоящие деревни, за долгие столетия понемногу поглощенные городом. Они идут от приречного Челси и укрывшегося за Гайд-парком Кенсингтона к до сих пор сохранившему свой деревенский гонор Мэрилебону и засевшим на северных холмах Хайгейту и Хэмпстеду. Хотя тут вряд ли встретишь людей, чьи предки, как в настоящей деревне, жили на этом месте испокон веков, впечатление иногда складывается именно такое - иначе просто непонятно, как этим районам удается так прочно держаться за раз усвоенную рутину.
Если поехать на восток, можно увидить, как пролегает деревенское кольцо, которое неизменяет своим интересам - социально неопределившийся Клеркенвелл и твердыня либеральной интеллигенции Ислингтон, но на нем приходится остановиться - с давних пор индустриального и портового Ист-Энда устройство совсем иное. Он состоит из постепенно сросшихся рабочих слобод - Шордича, Уайтчепела, Уоппинга, Стипни и прочих. Тут постоянство сменяется столь же вечной переменчивостью (что, заметим, примерно одно и то же).
Волны эмигрантов сметают друг друга, класс вытесняет класс, одна за другой вымирают отрасли промышленности: неустроенность жизни дышит во всем уже много сотен лет. Примерно так же обстоит дело и на южном берегу Темзы, вечном бедном родственнике своего северного собрата, - там расположились малопристойный Ламбет, насквозь отчаявшийся Пекхам и бедово-наркоманский Брикстон. Хотя между ними попадаются и более респектабельные местечки - Кеннингтон, к примеру, или Херни-Хилл, не говоря уж о королевском и военно-морском Гринвиче.
Можно доехать, и побродить по многочисленным викторианским и эдвардианским пригородам, познакомиться с бытом, традициями десятков поселков каждый со своим особым лицом. Именно там и живет большинство лондонцев, но что толку о них говорить - все равно ни один турист до них не доберется, если у него нету там какого-нибудь особенного дела. А если у вас оно есть - на месте и разберетесь.
